http://art-ifex.livejournal.com/

Вот, решил записать историю, как я (не) служил в Армии. Все мое знакомство с этим древнейшим институтом общества ограничилось несколькими абсурдными приключениями, потерянным временем, и штрафом в 19 гривен. Первый раз я там был ещё в школе – нас заставили ссать в баночки, потом эти баночки отнесли на анализ. Самый продвинутый из нас, мой одноклассник Андрей Кисляк предложил насыпать в баночки сахар, типа у нас у всех сахарный диабет, и нас нельзя брать в армию. Предложение было воспринято на ура, я сбегал домой за сахаром (ведь именно я живу возле поликлиники), и мое знакомство с армией состоялось. Оказалось, что мы - не первые открыватели этого метода, поэтому нам пришлось остаться, и ссать заново. Оказалось, что армия - шутить не любит, и дело это – серьезное. Да и был тогда ещё Советский Союз все таки.

Во времена же постсоветские, с 93 по 98-й я учился в Ирпенском техникуме, он же институт, он же академия. На это время я пользовался отсрочкой от армии, так как учился. На призывные комиссии я благополучно забивал, и где то с того же года 93-го приписное свидетельство свое не обновлял никак. Я почему то был уверен, что мне ну никак не придется служить в армии. Но один раз я туда чуть не попал. И это было ужасно.

Когда я окончил техникум, мне нужно было заполнить обходной лист для получения диплома. Обходной лист требовал посещения военкомата. С удивлением я посмотрел на своих одногруппников. Они тут же начали мастерить печати военкомата из ластиков и сравнивать, у кого оттиск лучше. Ну, а я пошел в военкомат. Там оказалось, что они НЕ могут поставить печать про отстрочку, так как я уже НЕ учусь. Я призадумался.

По договору нашего техникума с Институтом легкой промышленности нас всех брали осенью в этот Институт без экзаменов. Я поехал туда, и в Институте мне сказали, что я у них ЕЩЁ не учусь. И отсрочки, конечно же, быть не может. Ничего страшного! Съезди 1 раз в Дарницу, на ДВРЗ, и мы больше не будем тебя беспокоить. Сказали мне в военкомате. У нас даже автобус от военкомата ходит. Бесплатно!

Ну ладно. Подумал я. Поеду один раз, а потом получу искомый штамп. Утром я был возле военкомата. Я тогда был настолько наивным кампучийцем, что не понимал, почему соседи по раздолбанному желтому автобусу так барагозят и орут, как будто едут на войну. Оказалось, что призывной пункт на ДВРЗ – место, откуда начинается путь в военную жизнь. Мы вышли из автобуса, и зашли в здание с мраморными полами и высоченными потолками. Мы разделись, получили номерки, оставили одежду в “предбаннике”, и голые, прикрываясь личными делами, начали обход врачей.

Ну здравствуй, Ваня! Поприветствовал меня первый врач.

А я не Ваня. Я – Миша. Ответствовал я.

Как это не Ваня!? Вскипел он. В деле призывника написано – Иван Дядькин.

А! Это мой однофамилец. В военкомате перепутали дела. Радостно ответил я.

Врач призадумался. Вали отсюда! Чтобы глаза мои тебя не видели. Только быстро.

Я попрощался, и пошел назад в предбанник. Одежды моих соседей по автобусу уже не было. Её забрали для обмена на казенное обмундирование. А я вышел на улицу.

Там пробегал какой то толстый военный в фуражке.

Ты кто такой! Фамилия! Почему здесь лазишь!

Дядькин моя фамилия. В военкомате перепутали дела, и сказали идти.

А! ну и вали отсюда. Только быстро. Сказал он.

Я последовал его совету, и вышел на дорогу. От призывного пункта на ДВРЗ до окраины Киева, которая, собственно, и называется ДВРЗ (Дарницкий Вагоно Ремонтный Завод) ещё километра три-четыре. По дороге пошел дождь. А было лето, я был в одной белой рубашечке с паспортом в нагрудном кармане, и легких штанах. Дождь был такой, что я промок до нитки, и даже паспорт основательно размок. Зато печать в обходной лист я получил без проблем - в военкомате получили таких оглушительных втыков за перепутанные дела, что они сочли за благо со мной больше не связываться. Военкомат нанес мне обиду такой попыткой наглого развода. Поэтому я не посещал это учреждение ещё несколько лет, пока мне не исполнилось 25.

Тут я уже чувствовал себя увереннее. В самом деле, ну кто меня в 25 лет заберет в армию!?

Не раздеваясь, в ботинках, пальто и шапке я среди голых призывников обошел всех врачей. Обошел, молодецки рапортуя – здоров! Здоров! Пишите – я здоров!

Невропатолог сказала. Подожди. У тебя же было три сотрясения. Может быть, ты не совсем здоров? А знаешь, что нужно, чтобы тебя признали негодным к армии?

Нет, не знаю. Ответил я.

Триста долларов надо. Ответила она.

На минуточку – за мной стоят четыре голых призывника, слышат весь этот разговор, и смеются.

Нет, спасибо. Ответил я. Я лучше подожду два года, пока мне не стукнет 27.

Призывники сзади уже хохочут.

Ну, как знаешь – сухо ответила она, и поставила штамп “здоров”.

И больше я в военкомат не ходил.

В 29 лет я пришел в военкомат за военным билетом, так как без него не дают загранпаспорт. Из всех документов у меня было только приписное свидетельство с советским гербом.

Секретарша направила меня к военкому. На вас, Михаил, открыто уголовное дело за уклонение от армии. Дело серьезное, ну военком вам все расскажет.

Военком начал сразу с места в карьер. Да это же столько лет уклонения! 800 долларов – и дело будет закрыто.

Я смотрю на него и улыбаюсь. Понимаю, что дело закроют все равно, так как мне уже 27, и больше.

Ну ладно! Триста долларов. Смягчился он.

Не смягчился я – и по-прежнему смотрел на него, улыбаясь.

Ну ладно! Ладно. Сдался он. Иди к секретарше, она тебе выпишет квитанцию на штраф.

Секретарша выписала мне квитанцию, я пошел в сберкассу, заплатил 19 гривен, и принес квитанцию в военкомат. С тех пор я получил загранпаспорт, и пользуюсь всеми правами отслужившего в армии человека.

Вот так я (не ) служил в армии.

А как не служили вы, дорогие читатели?